ФРАГМЕНТ 1-го Тома и о книге «Наивысшие Упанишады» — см. ЗДЕСЬ.

ПРЕДИСЛОВИЕ (от переводчика)

Ч(х)андогья

«Чандогья Упанишада» была создана приблизительно в период между VIII — VI веками до нашей эры. То есть, будучи явленной в первой половине I тысячелетия до н.э., она, наряду с «Брихадараньяка Упанишадой», оказывается одной из древнейших (и авторитетных) Упанишад.

Она входит в состав Самаведы, в которой учёные считают её наиболее поздним текстовым слоем. Название происходит от слова «чханда» («метр», «стихотворный размер») — «чхандогами» назывались жрецы, специализировавшиеся на пении са́ман, мелодичных метрических гимнов Самаведы.

Текст Упанишады состоит из восьми прапа́так (лекций), каждая из которых разделена на множество разделов (главок). В первых прапатаках дана философская, концептуальная и космогоническая база — разъяснение главных духовных элементов (например, «стобх») и ритуалов (упа́сан) Самаведы. Затем постулируется: «Всё есть Брахман».

3.14.1
Всё вот это есть Брахман, всё это
из Него появилось, в Него
возвращается, Им существует.
Нужно просто тихо внимать.

И только после этого всего, начиная с шестой части, даётся Брахмавидья — Знание Брахмана.

Упасаны

Итак, многие стихи первых пяти частей «Чандогья Упанишады» представляют собой описание так называемых упасан. Упасаны здесь — это ритуально-медитативные активности, призванные очистить и подготовить ум и нервную систему адепта к Брахмавидье. Эти первые пять частей тесно связаны с основным корпусом Вед (Самаведы и Ригведы) и в отрыве от них могут быть не очень понятны. Однако, хотя эти стихи адресованы посвящённым браминам ведийского периода и мало о чём говорили читателю уже даже в средние века, Шри Шанкарачарья считал их полезными в деле очищения ума (в то время как, например, похожие части «Айтарея Араньяки», которые могли бы быть отнесены к «Айтарея Упанишаде», он решительно оставил за бортом как преследующие более мирские цели; об этом чуть подробнее сказано в Томе 1).

Однажды, когда я уже заканчивал переводить эти первые пять частей-упасан, Шри Раманачарана Тиртха перед началом своего сатсанга спросил, как продвигается работа над Упанишадами. Я ответил, что уже перевожу «Чандогья Упанишаду» и немного сомневаюсь: стоит ли вообще переводить «все эти упасаны» или лучше, подобно некоторым переводчикам на английский, опустить эти первые пять прапатак. На что Свами сказал: «Да, они не имеют никакого практического значения. Такие упасаны уже никто не делает сейчас даже в Индии — настолько это древние ритуалы. А для российского читателя и вовсе это не будет иметь никакого практического смысла». Я ответил: «Да, я тоже так думаю. Хотя чувство при переводе возникает хорошее. Энергетически эти тексты устанавливают внутри свет и лёгкость». Свами начал сатсанг, а я подумал: «Что поделаешь. Хотя это и не прямые указатели к освобождению, но ведь даже Шанкарачарья не отсёк эти части „Чандогья Упанишады“, а напротив, написал к ним комментарии. Так что, видимо, надо просто переводить — не особо заботясь о том, практично ли это». Сатсанг был, как всегда, очень сильный, а в конце Свами стал отвечать на один из вопросов из зала и вдруг — совершенно, впрочем, не давая никаких ссылок на наш разговор, произнёс развёрнутую (и не имеющую прямого отношения к вопросу, на который в тот момент отвечал) речь во славу непрактичности. «Практичность всегда идёт из головы. Мудрость всегда непрактична».

Впрочем, конечно, эти упасаны на самом деле всё же имеют практическое значение. Даже их чтение погружает ум в состояние открытости к Божественному. А если попытаться выполнять эти практики с полной верой и искренностью, они, несомненно, сработают как подготовка ума к Брахмавидье, Знанию Брахмана, а вовсе не как посторонние отвлечения. Так, например, практика предложения еды Вайшванаре, содержащаяся в конце пятой части, подразумевает распознавание Вселенской формы Господа внутри себя самого: каждый орган жертвующего, каждая часть тела и каждая энергия внутри него ассоциируется с тем или иным аспектом Вселенского проявления Бога — будь то Небо, Солнце, Воздух и т. д. Самовосприятие шаг за шагом расширяется до размеров Вселенной! Ум перестаёт быть мелким. Отсюда до распознавания себя Брахманом уже гораздо ближе:

5.24.2
Ну а кто подношенье вершит,
всё изложенное соблюдая,
подношенье своё доставляет
всем мирам и живым существам.

5.24.3
Когда льна сухого пучок
мы бросаем в огонь, он сгорает.
Так сгорят все грехи того,
кто, изложенное соблюдая,
Вайшванару ведая, сделает
подношение, совершит
Агнихо́тру полную так.

Впрочем, пытаться выполнять эти ритуалы, конечно, нет никакой необходимости, да и в тексте нет указаний на детали для их выполнения, так что достаточно просто чтения — ведь и это одно уже будет неизменно настраивать и очищать ум. Вскоре после упомянутого разговора со Свами я начал перечитывать уже к тому моменту переведённое и обнаружил, что оно читается на одном дыхании и действительно оказывает на ум огромный очистительный эффект. Всё встало на свои места.

В «Шри Рамана Гите» (Ганапати Муни) Шри Рамана Махарши говорит о том, что период упасаны необходим для тех, чей ум ещё недостаточно созрел, иначе их попытки к само-исследованию не будут сколько-нибудь успешными. Не принесёт плода само-реализации, по словам Бхагавана, также и изучение священных Писаний, если ум не очищен упасаной. «Простое изучение Писаний не приведёт искателя Истины к конечной цели. Без упасаны её никогда не достичь. Это несомненно», — говорит он. А затем добавляет, что подлинная упасана — это «переживание „естественного состояния“ в течение духовной практики». «Когда это состояние становится устойчивым и постоянным, оно называется „Знание“ [джняна]».

В книге Б. В. Нарасимхи Свами «Шри Рамана Гита. Восстановленные беседы» находим более развёрнутую версию этой беседы. Вот что Шри Рамана отвечает на прямой вопрос о том, кто такой адикари (adhikari), то есть, человек, готовый и способный начать Атма Вичару:

«Это важный предварительный вопрос. Прежде чем Атма Вичара будет начата, необходим некоторый предшествующий опыт, некоторые достижения в моральной сфере.

Люди, получая в миру разнообразные переживания, на каком-то этапе начинают испытывать отвращение, неприятие (вайрагья) по отношению к чувственным привязанностям или, по меньшей мере, безразличие к таким привязанностям. Начинают остро чувствовать жалкую преходящую природу этого тела, через которое обычно получали удовольствия и пристрастия к ним. Это может случиться в результате, главным образом, практики поклонения [Божественному] или других упасан, а также иных благих действий, совершенных как в этой, так и в предыдущих жизнях. Люди с таким очищенным и укреплённым умом являются «адикаринами», то есть теми, кто готов приступить к Атма Вичаре, то есть исследованию Себя. Таковы те квалификации или знаки, по которым можно определить готовность к Вичаре. <…> Когда рага (raga, привязанности) адикарина угасают, эти благие действия (sat karma) продолжают и далее очищать его ум (chitta shuddhi). Позитивная хорошая работа, выполненная телом, умом или речью, разрушает соответствующие злые дела (dush karma), которые он, возможно, совершил с помощью тела, ума или речи. Но если у адикарина больше нет пятен, над которыми нужно было бы работать таким способом, его благие действия продолжаются, но уже работают на благо всего мира. Мудрые и совершенные продолжают совершать сат-кармы, благие дела».

Вернёмся ещё к подробному разговору об этом, а пока — кое-что о Творении.

Творение

Самой важной в этой Упанишаде считается Шестая часть, в которой риши Уда́ллака передаёт Брахмавидью своему сыну по имени Шветаке́ту. Именно здесь звучит легендарная махавакья всей Веданты «Ты есть То» («Тат Твам Аси»). Однако ещё до того, как дать этот прямой указатель, Удаллака изъясняется достаточно ясно и прицельно, утверждая, что есть только Брахман, Сат, и ничего другого никогда не было и быть не может:

6.2.1
Дорогой! До того, как возник
этот мир, было только одно —
без второго — единое сущее.
Говорят иные, что было
лишь одно поначалу не-сущее,
без второго — единое, и
родилось из не-сущего сущее.

6.2.2
Впрочем, где это, милый мой, видано,
чтобы сущее из несущего
появилось? Нет, только сущее
породить может сущее, сын мой.
Так что верно одно: прежде мира
было сущее только, одно,
без второго — единое сущее.

Шветакету, однако, демонстрирует непонимание, и отцу приходится несколько раз повторить ему «Ты есть То», проиллюстрировав это яркими примерами. Но сначала он сказал чётко: есть только Бытие.

Согласно Упанишадам, до того, как возник этот мир в виде многочисленных действий, имён и форм, было только Бытие, Сат, — подобно тому, как все золотые украшения вначале были просто золотом — они не были «несуществующими», но существовали в виде золота. Так и мир — до того, как принял форму, существовал как Бытие. И это Бытие было единственным, одним — без второго. Ничего, кроме этого Бытия. Различные религиозные и философские школы утверждают, что мир не существует, или что вначале было не-сущее и мир тоже — нечто нереальное, иллюзорное. Однако Веданта не считает мир иллюзией, «мифья» (даже когда в «Рибху Гите», например, мы встречаем утверждения, что «мир — это миф, иллюзия», речь идёт не о мире как таковом, а о восприятии мира как некой отдельной субстанции). Шанкарачарья в своём комментарии к «Чандогья Упанишаде» последовательно опрокидывает и опровергает все эти совершенно не согласующиеся с Упанишадами взгляды на мир как на иллюзию, и утверждает: до мира было только Бытие, единое и единственное, и только Бытие, — больше не было ничего, — и даже сейчас есть только Бытие, и нет ничего другого. Но, спрашивает Шанкарачарья от имени своих оппонентов или просто сомневающихся умов, как же тогда могло появиться что-то другое, если было и есть только одно Бытие? В ответ он приводит классический пример Веданты — верёвки и змеи. Есть верёвка, но воображение рисует нам змею. Змея — это нечто, возникшее в нашем уме. Таким же образом и мир предстаёт перед нами как нечто воображаемое в нашем уме. Кем воображаемо?

Чтобы ответить, здесь необходимо подробнее остановиться на последовательности творения, которая даётся в Упанишадах.

Когда предыдущий цикл творения погрузился в пралайю, во тьму растворения, остался только Сат. И так продолжалось очень долго. Но потенциально в этом Сат оставались все дживы со всеми их васанами и кармами, которые нуждались в том, чтобы получить своё выражение. Это подобно тому, как простой человек, который погружается в глубокий сон, вынужден потом вновь проснуться. Он пребывает во тьме растворения глубокого сна — без мира и ума, в полном Единстве с Собой, с И́шварой, и это полное Блаженство, полный Покой. Но все его кармы потенциально всё ещё присутствуют, и для них есть необходимость разворачивания, проигрывания. Поэтому он просыпается. Таким же вот образом пралайя должна закончиться, чтобы дживы вновь получили возможность действовать.

И тогда из Брахмана (из Сат) спонтанно возникает первое существо — Хираньяга́рбха (который иначе в Писаниях называется «Сваямбху́», то есть «рождённый сам собой», «рождённый спонтанно»).

Термин «Хираньягарбха» («золотой зародыш», «золотое чрево») впервые появляется в Ригведе, в гимне 10.121, известном как «Хираньягарбха-шукта». Этот гимн восхваляет первичное божественное существо, возникшее в начале творения как сияющее семя, плавающее в космических водах. Само слово «Хираньягарбха» хотя и не используется непосредственно в текстах основных Упанишад, однако его концептуальное содержание — идея первичного космического зародыша, тонкого творящего принципа — глубоко вплетено в их философию. Поэтому большинство индийских комментаторов Упанишад (как средневековых, таких как Шанкара, Мадхва, Рамануджа, так и современных) активно используют этот термин как интерпретационный мост между ведийской космогонией и учением о Брахмане, представленном в Упанишадах, и, когда в Упанишадах говорится, например, о том, что «Брахман сотворил то-то и то-то», комментируют, что речь идёт о той ипостаси Брахмана, которую принято называть «Хираньягарбха».

Согласно ведийским представлениям, Хираньягарбха — это особая джива, которая сделала в прошлой жизни огромный тапас и получила вот такое воплощение ради высшего служения сотворения, поддержания и растворения мира. Рождаясь, он получает интеллект (буддхи), ум (манас), я-мысль (аханкару), «панча танматра» — пять тончайших элементов восприятия, и Прану. Все эти силы Ишвары (Брахмана) — его неотъемлемая природа, пракрити. Будучи в этом полностью подобен Ишваре, Хираньягарбха называется также «Сагуна Ишварой». Пракрити (шакти) по сути своей не является чем-то отличным от самого Брахмана, хотя для наглядности объяснения процесса творения Упанишады говорят о них как о чём-то друг от друга отдельном и отличном (но только для наглядности).

Из панча танматра Хираньягарбха кристаллизует пять первоэлементов («панча махабхута»). Сначала эфир (пространство) с его неотъемлемым качеством — звуком. Из пространства, в котором уже заложен потенциал всех остальных первоэлементов, он выводит Ваю, воздух, у которого уже есть не только качество звука, но и качество прикосновения (спа́рша). Из Ваю Хираньягарбха проявляет Огонь. У Огня уже есть также и третье качество, помимо звука и осязания, — видимость. Из Огня Хираньягарбха производит Воду, у неё есть четыре качества — звука, осязаемости, видимости и вкуса. Из Воды производится Земля (пять качеств: ша́бда — звук, спа́рша — осязание, ру́па — видимость, ра́са — вкус, га́ндха — запах). Подробности рождения первоэлементов также описаны в «Тайттирия Упанишаде» (см. Том 1 этого издания). Тем самым Хираньягарбха даёт рождение Праджа́пати (он же Вайшванара, или Вират), который, в свою очередь, создаёт мир: тела богов и разные измерения (локи), деревья, тела людей, птиц, животных…

Праджапати — это, как и Хираньягарбха, тоже, можно сказать «великая джива». Праджапати медитирует и внутри своего ума воссоздаёт мир, каким он был в предыдущую кальпу (день Хираньягарбхы, то есть цикл творения — 4,32 миллиарда лет). И из Бытия (Сат), то есть из самого себя (поскольку Праджапати есть не что иное, как выражение Сат), он создаёт мир. (Подробности можно посмотреть в гимне Ригведы «Пуруша Шукта», 10.90.) Подобно тому, как гончар (здесь — Праджапати) из куска глины (здесь — Бытие, принявшее форму пяти первоэлементов) создаёт кувшин (здесь — мир), сначала увидев его в своём уме, а затем манифестируя увиденное посредством неких манипуляций с глиной. Так появляется мир (пространство и воздух оставлены без изменений, а другие три элемента подвергаются уплотнению и смешиваются один с другим в разнообразных пропорциях, в результате чего возникают различные материальные объекты).

Обычная джива не имеет способности к подобной манифестации. Как говорит Шанкарачарья, развивая пример со змеёй: если человек вообразит змею там, где есть только верёвка, это на самом деле не превратит верёвку в змею. Верёвка так и останется верёвкой, а змея останется неким воображаемым объектом, а не проявится во внешнем мире как змея. Именно поэтому воображаемая в уме змея — это «мифья», иллюзия. Её не существует в действительном мире. Но Вайшванара (Праджапати) проявляет мир как нечто реально существующее, выражение Сущего (Сат, Бытия). Шанкарачарья говорит: «Если мир — всего лишь производная ума (буддхи), значит весь этот мир должен быть асат, не-существующим. Но это не так! Всё есть только Бытие, хотя оно увидено как нечто другое. В этом мире нет ничего несуществующего! Даже когда мы видим мир как нечто другое, внешнее, он есть только Бытие (Сат, Сущее), единое и единственное Целое, свободное от двойственности и каких бы то ни было различий». Это Сущее — единственный строительный материал мира, и Оно же, оформившись как Хираньягарбха и Праджапати, предстаёт гончаром этого мира, проявляющим этот мир из Самого же Себя. И это не иллюзия, а Его проявление, Его выражение. (Таким образом кришнаитский термин «майява́да», «доктрина об иллюзии», употребляемый в отношении учения Шанкары, совершенно безоснователен. Как сказал по этому поводу Шри Раманачарана Тиртха: «Проблема в том, что если человеку недостаточно зрелому сказать, что „всё божественно“, то он попадётся в капкан мирских удовольствий и будет говорить: „А это тоже божественное!“ Но потом он обнаруживает, что сильно страдает, ужасно привязан ко многим вещам, и тогда ему приходится искать лекарство от этого: „Я должен выбраться из этого! Это самсара!“ Поэтому в какой-то момент мы должны использовать это лекарство: „Это мифья, нереальное“. Это даже не учение, это именно лекарство. Потому что если ты не скажешь, что мир нереален, ты из него не выберешься. <…> Где, собственно, Шанкарачарья говорит, что этот мир — майя? Вайшнавы просто приписывают ему это. В своих комментариях везде он говорит: „Мир — это Брахман. Не майя, а Атма, Естество. Вы считаете ошибочно, что мир — материя, объект. Нет! Это Брахман!“ Люди, называющие Шанкару „майявади“, не изучали его работ». )

С 6.2.3 по 6.4.4 «Чандогья Упанишада» показывает основы Творения. В сущности, это и есть «Брахмавидья», передача Знания Брахмана ученику. Отец с самого начала указывает Шветакету на то, что за всем Творением стоит одно лишь Бытие, и ничего больше не было и нет. Однако Шветакету не понимает. Дело доходит до того, что отец велит ему поголодать, чтобы ум его очистился и стал более восприимчивым, и только тогда, наконец (уже, можно сказать, «не выдержав»), даёт ему прямой указатель, повторяя его несколько раз.

На протяжении всего этого так называемого «Творения», описанного Упанишадами, единая Реальность, Брахман не меняется, сохраняет свою изначальную полноту и целостность, и в этом смысле никакого творения в Реальности вообще не происходит. Шанкарачарья даже задаёт вопрос: зачем же тогда Упанишады вообще рассказывают о Творении? И отвечает: потому что об этом спрошено. Только и всего. Ум должен получить ответы на свои вопросы, прежде чем он будет способен воспринять непосредственную Истину, переданную в этой Упанишаде в виде махавакьи «Тат Твам Аси». Однако главной целью Упанишад вовсе не является рассказ о постепенном Творении, главное одно — Мокша, освобождение от страданий и ограничений самсары. Поэтому из всего описания процесса Творения ясно главное: на каждом этапе так называемого Творения поистине существует только То, что Есть, Бытие, Сат. И ничего другого.

Более того, поскольку на каждом этапе сотворения мира Сат (Брахман, Сущее) не перестаёт быть собой и в существе своём не меняется, всё «вытекающее» из Него (и остающееся, по сути, Им, как золото остаётся золотом, несмотря на принятую им форму какого-либо золотого изделия) остаётся таким же бесконечным, безграничным и блаженным, как Он. То есть и Хираньягарбха, и Праджапати, и произведённый им мир — по сути безначальны и бесконечны. И хотя знакомый нам мир — это воспроизведение того мира, который был в прошлой кальпе, нет такой вещи, как первое Творение. У мира нет начала и конца, как нет и такой вещи, как «первая кальпа». Хотя Пураны и перечисляют 30 именованных кальп, но это говорит только о том, что в них не упомянуты остальные. (Циклы творения и разрушения — каждый из которых длится 4,32 миллиарда лет и называется «днём Брахмы», после чего следует «ночь Брахмы» такой же продолжительности — повторяются бесконечно.)

Адвайта и Нео-адвайта

Осознавая, что многие читатели этой книги пришли к ней через работу Мастеров так называемой «нео-адвайты», попробуем провести коротко параллели между понятиями классической Адвайта-Веданты и указателями нео-адвайты. Это становится вполне возможным, если учесть, что многие действительно заслуживающие внимания Мастера нео-адвайты восходят по линии неформальной передачи к Шри Рамане Махарши (которого его ученики почитали как непосредственное воплощение Дакшинамурти и Шри Шанкарачарьи). Рамана Махарши не просто был прекрасно знаком с Ведантой, но и сам тщательно переводил с санскрита на тамильский основополагающие тексты Шанкары (например, «Вивекачудамани»). Можно сказать, что в XX веке он был одним из немногих воплощений Веданты в форме человеческого существа. Такими же были и его ученики — Пападжи, Аннамалай Свами, Шри Муруганар, Садху Ом и другие. Несомненно, это качество сохранили и их подлинные ученики.

Сравним бегло: традиционная школа Адвайта-Веданты акцентирует внимание на трёхступенчатом подходе: шравана (слушание учения), манана (размышление над услышанным и созерцание открывшегося), нидидьясана (глубокая медитация, пребывание в том, куда привело созерцание указателей Мастера). Всё это происходит под руководством Гуру и с отношением к Писаниям (шастрам) как к непререкаемому авторитету. Вспомогательным тапасом могут быть такие методы, как свадхья́я (тщательное изучение Писаний) и джапа (повторение Имени Бога или мантры). Необходимо взращивание вивеки (различения), вайрагьи (беспристрастности к мирским зацепкам) и устремлённость к отсутствию желаний, к отречению от мирской, самсарической жизни. Всё это ведёт к очищению ума. Чистый ум — залог для обретения освобождения (мокши), условие для возникновения открытости, благодаря которой божественная милость, ану́граха, может войти и проделать завершающую часть работы.

На поверхностный взгляд может показаться, будто в нео-адвайте всё не так: учителя (вслед за Шри Раманой и особенно вслед за Пападжи) делают акцент на мгновенном освобождении и, как кажется, говорят о том, что оно возможно без всякой подготовки (как это случилось, казалось бы, в случае Раманы, хотя сам он и говорил, что, по всей видимости, вся его работа была проделана в предыдущих рождениях). Нет необходимости в шастрах, садхане или Гуру, главное — это прямое распознавание своей истинной природы здесь и сейчас. Практически ничего или почти ничего не говорится о дхарме, этических аспектах поведения, карме — всё это (как может показаться, повторимся, поверхностному наблюдателю) не имеет никакого значения для учителей нео-адвайты. Адвайта гласит: «Очисти зеркало, чтобы увидеть Истину. Ты уже — Брахман, но нужно постараться, чтобы это стало твоим непосредственным проживанием». Нео-адвайта заявляет: «Ты уже Истина — просто осознай это. Нет нужды ни в каких усилиях и практиках. Просто будь».

Казалось бы, так. Однако те, кто глубоко взаимодействовал с подлинными Мастерами нео-адвайты, знают, что в повседневном ведении своих учеников они на самом деле уделяют очень большое внимание и дисциплине, и карма-йоге, и мантра-джапе, и индуистским ритуалам (таким как аарти и пуджи), а их самые важные упадеши практически не отличаются от ведантических (разве что разнится терминология). Например, при всей красоте и внешнем лоске антуража сатсангов Муджи, привлекающих многих мирских посетителей, главным его указателем можно назвать полное отречение от мирского, мгновенную санньясу (отречение пусть хоть на мгновение — чтобы получить хотя бы проблеск Реальности). «Leave everything». «Оставь всё». Так говорит Муджи, когда начинает вести достойного, по его ощущениям, вопрошающего за пределы ума. Его легендарная медитация «Приглашение к свободе» — это по сути «приглашение к санньясе», к прикосновению к ней.

Или вот слова Муджибабы из Сайлент Ситтинга 2016 года (и подобное звучит почти во всех его медитациях): «Нужно оставить всё, чтобы найти Это. Зачем оставлять всё? Не держись ни за что, хотя бы одно мгновение, и ты узнаешь. Ведь пока ты не установишься в этом Источнике, желания будут гореть и возникать внутри тебя, страх придёт, разделённость найдёт в тебе место, беспокойство придёт, личностность. Оставь всё, будь одно мгновение совершенно без, за пределами даже концепции о „без“. Но будь здесь полностью». Если следовать этому, тогда мгновенное распознавание Истины (ведантическое «апарокша-анубхути») — гарантировано. Это, как правило, проблеск «ненадолго». Однако для закрепления и обретения устойчивости у Мастеров нео-адвайты, как и у Гуру Адвайты, есть ашрамы, сатсанги, книги, практики, а в наше время ещё и онлайн-сервисы. То есть «апарокша-анубхути» и «садьо-мукти» (мгновенное освобождение от самсары) — отнюдь не эксклюзивное достояние именно классической Веданты. Напротив, в нео-адвайте упор делается именно на этот «последний шаг», потому что подразумевается, что ученик уже проделал всю или почти всю работу по садхане в прошлых жизнях.

И этот последний шаг — нечто очень простое, по сути своей, и действительно не требующее огромных волевых усилий по отречению от земного (ведь все эти волевые методы уже прежде перепробованы теми, кто по-настоящему встал на этот путь, и именно поэтому они действительно готовы к этому прямому распознаванию). По сути, что это вообще такое «оставить всё»? Муджи говорит так «Оставь всё. Оставь всё в стороне. Тебе не нужно прикасаться к этому, чтобы оставить это. И не нужно отталкивать или выметать. Просто уведи своё внимание внутрь и раствори его в пространстве бытия. Если и нужно что-то делать, то вот такое действие — самое благоприятное из всех. Что бы ни происходило с телом и умом, всегда держи своё внимание на чувстве бытия. Вот так просто».

Это подводит нас к сопоставлению понятий ведантической Адвайты и нео-адвайты. Уже ставшая классической упадеша Шри Раманы «Chumma Ire» (в дословном переводе с тамильского «Спокойно будь», или, чуть свободнее, «Просто будь») восходит к Упанишадам. Например, вот «Мундака Упанишада» (вошла в Том 1 этого издания):

3.2.3
Естество не откроется пением Вед и попыткой их выучить,
и чтением книг беспрерывным, и размышленьями.
Открывается Атман тому, кого выбирает.
Выбирает того, кто Его выбирает всецело.

3.2.4
Не откроется слабому Он и тому, кто усилия
направляет неверно в аскезе неистовой.
Но тому, кто вкус испытал и чтит Естество пребыванием,
этот Атман откроет Себя полновластием Брахмана.

Здесь сказано очень ясно: Естество выбирает тех, кто выбирает Естество и предан всем своим существом только Ему.

В сущности, рамановское «Chumma Ire» — это инструкция для нидидьясаны: «не делать ничего, кроме пребывания в осознавании чистого, ни с чем не смешанного чувства присутствия Я, чувства существования без каких-либо наслоений». «Оставь всё» — это совершенно то же самое.

В Веданте это то самое, как переживает самого себя Хираньягарбха — первое проявление Абсолюта (которое в нео-адвайте часто называется термином «Я-Естьность»).

Схематично же, с аналогиями в указателях нео-адвайты, разворачивание манифестации Брахмана в ведантических (упанишадовских) указателях можно выстроить так:

1. Сначала Есть только Брахман, Абсолют, то есть Чистое Сознание (Чит) и Чистое Бытие (Сат), Бытие без Я. (нео-адвайта: «То, что Есть», «Естьность», «Естество»). Это Ниргуна Брахман (Брахман вне качеств).
2. Ниргуна Брахман «становится» (в кавычках, поскольку всё это лишь концептуальная схема) Сагуна Ишварой, Сагуна Брахманом (Брахманом с качествами), возникает как Хираньягарбха (см. подробнее предыдущую главку), проявляется как Я Есть. В нео-адвайте это называется терминами «Я-Естьность», «Осознанность», «Истинное Я». Это первое само-распознавание Брахмана как Себя, как Я. До этого не было Я, а было только Есть.
3. В Хираньягарбхе возникает Праджапати (Вайшванара), который воспринимает себя как «Всёйность», «Я есть Вселенная», «Я есть весь мир». Сюда же относится концепция «Вират» (проявленная физическая Вселенная как тело Вайшванары). Вайшванара (в индуизме — бог Брахма) творит миры и существ, сужая себя до простой дживы, «делателя действий» и «наслаждающегося плодами действий», переживает двойственность.
4. Освобождённая (просветлённая) джива переживает то, что называется «сарва́тма бха́ва» — «всё во Мне, и Я во всём». Она обнаруживает, что Атман, чувство «Я Есть», присутствующее внутри неё, это и есть Брахман, то самое предначальное «ЕСТЬ».

Таким образом, то, чему учит отец своего сына Шветакету в «Чандогья Упанишаде» — обнаружить в себе Сат, Бытие, увидеть и осознать, что всё, в том числе и ты сам, — не что иное, как проявления Сат, и оставаться этим Сат (Бытием) — ничем не отличается от указателей подлинных Мастеров нео-адвайты. Ну а о неподлинных мы говорить не будем. Заметим только, что их действительно много. Как, впрочем, много и неподлинных свами внутри традиционного индуизма.

Для тех же, кто не готов «просто быть», «Чандогья» предлагает и само-исследование — совершенно в ключе Шри Раманы. Эти указатели начинаются со стиха 8.1.1.

Ум не может быть очищен?

Казалось бы, есть действительно авторитетный Мастер, который отрицал необходимость какой-либо подготовки к этому последнему шагу. И это не кто иной, как ученик Шри Раманы, Шри Пуньджа джи (он же Пападжи). Например, в своём эксклюзивном послесловии к русскому изданию «Шри Рамана Гиты» (Ганапати Муни) он говорит:

«Прежде всего, ум никогда не может быть очищен. Днём вы проводите весь день в медитации, различных духовных практиках, однако ночью, во сне, ваш ум способен привязываться к чувственным объектам и даже иметь секс с женщиной, потому что он подавил это желание. Нет ни одного человека, ни одного животного, не имеющего сексуального желания в своём уме. Итак, оно придёт ночью; в течение медитации вожделение можно подавить, ночью нельзя, и оно появится снова. Поэтому я и чувствую, что человек не может контролировать ум. Поэтому я и говорю, что ум не может быть очищен.

Таким образом, я считаю, что не следует позволять уму подавлять его чувственные объекты. Что бы ни приходило, берегите это, наслаждайтесь этим и не подавляйте самое нужное. Если вы молодой и нуждаетесь в жене — имейте жену. Здесь нет вопроса. Не подавляйте, или даже во снах она явится к вам. Итак, лучше удовлетворить желание сейчас, в бодрствующем состоянии, и покончить с этим, вместо того, чтобы встречаться с женщиной во снах.

Во что я верю, так это в то, что каждый человек готов к Просветлению. Потому что приобрести что-либо новое готовностью он не может. Таким образом, какой он есть, таким и останется. Он был собой, он есть и он останется собой. Итак, я не думаю, что требуется даже готовность. Каждый готов от рождения, поскольку из миллионов живых существ он уже принадлежит к самому совершенному виду. Он — человек. Поэтому как человек он должен идти дальше, на ту сторону, чтобы стать выше богов — осознавшим себя. Тогда он не сможет родиться снова в колесе переселений (души)».

Выглядит почти как призыв к потаканию уму. Однако выглядит это так лишь для невнимательного читателя. Сказано ясно: «Как человек он должен идти дальше, на ту сторону». Но ведь многим для начала требуется стать действительно человеком…

Да, многие учителя нео-адвайты говорят подобные вещи: мол, не нужны никакие практики и усилия, потому что ты уже То, и ты можешь, не откладывая на потом, осознать это прямо сейчас. Но, во-первых, они говорят так для того, чтобы разжечь в слушателях огонь Джняны, который не может вспыхнуть (или хотя бы проблеснуть) без чувства неотложности (без чувства «отсутствия времени»). Во-вторых, среди тысяч пришедших к ним, они обращаются только к действительно готовым — уже прошедшим большие этапы садханы и упасаны в этом или в прошлых рождениях. Пападжи часто говорит о том, что собравшиеся на сатсанг скитались до этого в бесчисленных жизнях, прошли через огромное количество форм и миров, и всегда искали только одного — счастья… «И вот вы здесь. Конечно же, вы готовы, иначе бы вы просто не были здесь…» То есть он обращается именно к уже по умолчанию готовым. Другим же людям он, вероятно, предписал бы подготовительные практики — даже несмотря на то, что они получили «высшее человеческое рождение». (Впрочем, чаще Пападжи говорил без обиняков: «Ты никогда не рождался, рождается только желание. Ничто никогда не случалось»).

Этот особый метод учителей нео-адвайты, метод пожара и неотложности, вызван к жизни требованиями современности (ведь сейчас то время, когда необходимо массовое пробуждение): они раскидывают свою сеть как можно шире, чтобы в неё попало как можно больше ищущих. Отсюда и внешняя простота, и акцент на утверждениях о том, что каждый готов к Просветлению (потому что это естественное состояние каждого). Для этого же — и шактипат огромной силы (передача проблесков естественного состояния не-ума), спонтанно передаваемый собравшимся на сатсанг.

Среди попадающих в эту сеть оказывается и множество просто любопытных или совсем не готовых, и они сразу или через какое-то (обычно небольшое) время отсеиваются. Но есть те, кто действительно готов идти дальше и «посмотреть в глаза своим демонам», которые от первых проблесков никуда не исчезают, а лишь на некоторое время притихают. И дальше начинается именно работа над собой — упасана и карма-йога (которая в своём чистом виде тоже есть не что иное, как упасана). В той или иной форме, но это неизбежные этапы.

Здесь нужно подчеркнуть тонкое различие между «упасаной» и «садханой». Если первое — это скорее проявление преданности и однонаправленности, которые в пределе не преследуют никаких иных целей, кроме самой преданности и однонаправленности, то второе — это некие действия, направленные на достижение чего-то. Говоря о том, что не нужно никакой подготовки, Пападжи, скорее, имел в виду именно садхану. Так как любое целеполагание в ограниченном мире проявлений фиксирует человека в виде отдельного, ограниченного формой существа, которому что-то надо, и это отнюдь не помогает ему увидеть, что на самом деле он не ограничен формой.

То, на что указывают такие Мастера, как Пападжи и Муджи, похоже на метод, называемый в Кашмирском Шиваизме «Anupaya». Анупайя, путь без пути (кстати, довольно часто Муджи так и называет своё учение — «pathless path»), в системе Кашмирского Шиваизма — это высшая ступень, к которой готовы только самые зрелые ученики. Это полностью спонтанное и безусильное существование в состоянии недвойственной свободы, при котором «метод» как таковой уже перестаёт быть методом, а превращается в бытийность. В Кашмирском Шиваизме особо акцентируется, что «Анупайя» далеко не для всех, а лишь для тех, кто получил очень интенсивный шактипат, который привёл к полному растворению двойственной самоидентификации. Свами Вишнудевананда Гири говорит: «Часто, не понимая этого, человек восторгается путём Анупайи и пытается применить это воззрение как метод. Принять Анупайю как воззрение — это правильно, но принять Анупайю как метод, не обладая адхикарой [здесь — готовностью], не получится, потому что для него этот метод не сработает. Поэтому мы часто видим йогов-адвайтистов, следующих пути воззрения, думающих, что для них это и метод тоже. И они не прогрессируют, оставаясь на определённой стадии. И если такого йога спросить: „А что ты практикуешь?“, он отвечает: „Я — адвайтист, а там нет субъекта, нет объекта, нет методов и нет пути“. [Однако, очевидно, что у него есть желания, страхи, пристрастия, потому что он не может растворить свою карму.] Когда нет вивеки, различения, или нет подсказки от Гуру, человек может в таком неведении провести всю жизнь, считая, что воззрение, принятое в качестве метода, ему поможет. Но ему нужно принять Анупайю только как воззрение. А в качестве метода принять что-то пониже — Анавапайю, Шактапайю или Шамбхавапайю. Сама Анупайя прекрасна, она описана в словах святых и священных текстов. Но когда ты неправильно их интерпретируешь и пытаешься применять в своей жизни, это проблема».

Добавим, что в христианстве такая «проблема» называется «прелестью», и да, действительно, человек долгие годы может провести в подобном самообмане, но лишь в том случае, если он никогда не встречал Мастеров уровня Пападжи и Муджи и не получал от них спонтанный шактипат, который происходит вокруг них практически постоянно. А только читал об этом состоянии в книгах. Если же этот шактипат был получен и проник глубоко, то человек, будучи искренне устремлённым к Истине, самой жизнью будет выбит из любого стагнирующего самообольщения и достаточно быстро трансформирован. И в этом случае всё, что говорит Пападжи, становится чистой правдой. Вот, например, фрагмент из его интервью Раме Кравелу:

« — Разные гуру учат разным вещам: одни дают наставления начинающим, другие обучают более сложным техникам. Однако, в конечном итоге, ученик придёт к последнему учителю — к Садгуру. Садгуру один; нет многих Садгуру. Садгуру — это тот, кто открывает тебе твоё «Я». Все остальные гуру рано или поздно пошлют тебя к кому-то другому. Но Садгуру никуда тебя не отошлёт. Он даст тебе совершенное знание и мгновенно освободит от вращения в колесе рождений и смертей. Он дарует тебе непосредственное осознание высшей истины: «Ты не рождался. Вселенная никогда не создавалась». Это высшая истина, высшая реальность.

— Это учение очень высокого уровня. Допустим, ученик, даже услышав об этом, не способен осознать услышанное. Что Вы скажете ему?

— «До следующего рождения!» Что такое самсара? Бесконечный цикл рождений и смертей, приводящий живое существо к тому моменту, когда осознаётся Истина. Человек будет рождаться вновь и вновь — пока не наступит Самоосознание. Все вернутся домой: не сегодня, так завтра, не завтра, так в следующем воплощении. В конце концов становится ясно, что никаких воплощений вообще никогда не было. Просветлённый осознаёт: «Я никогда не переселялся из тела в тело. Это просто концепция. Время тоже — концепция. И невежество — всего лишь концепция». Таково итоговое постижение.

Гуру не может заставить тебя «понять» это. Этого никто не может объяснить. Тебе надо находиться в состоянии «не понимаю» — и тогда с тобой может что-то произойти.

— Такой подход кажется не очень-то сострадательным. Разве здесь не присутствуют люди, которые могли бы заниматься духовной практикой, чтобы подготовить себя к пробуждению?

— Чтобы отложить его на потом, да? Говорящий «Я подготовлюсь» просто обманывает, дурачит себя. Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

— Разве в Вашем учении нет места садхане?

— Да. Ей здесь нет места.

— Нет садханы? Вы не даете ученикам ничего, чем бы они могли заниматься?

— Здесь никто ничем не занимается. Пришедшие сюда уже много чем перезанимались под руководством других учителей. Я же просто говорю им: «Не прилагайте усилий, не думайте и оставайтесь в безмолвном покое».

— Но разве в этом не заключена практика?

— Каким-то образом это срабатывает. Сюда приходят люди со всех уголков земного шара. Все их предыдущие учителя преподавали им всяческие учения, но безрезультатно.

В мире много ашрамов, Центров. В таких местах люди чем только не занимаются, но всё это не приносит результатов. Никто там не обретает Свободы. Люди приходят ко мне и говорят нечто вроде: «Последние тридцать четыре года я занимаюсь йогой, но я не достиг никаких результатов. Мой ум всё ещё беспокоен».

Все виды йоги, любые занятия имеют дело с умом и телом. Йога занимается телом, медитация — умом. Поэтому любое понимание, пришедшее в медитации, будет не более чем ментальным.

— Да, конечно.

— Уму не постичь ТО.

— Что же тогда было целью Вашей многолетней практики? Ведь на протяжении многих лет Вы придерживались садханы — очень жёсткой садханы.

— И не только многие годы — многие жизни. Я знаю, я видел свои прошлые воплощения.

— И результат был нулевым?

— Я пресытился всем этим. А потом я встретил своего Мастера. Он сказал мне (один-единственный раз): «То, что появляется и исчезает, нереально».

— И Вы, услышав это, обрели Свободу. Но не допускаете ли Вы, что Ваша практика так хорошо подготовила Вас, что, когда Вы услышали Истину, Вы стали Ею и никогда Её не покидаете? Ведь Вы не просто бросили на Неё мимолетный взгляд — Она всегда с Вами. Разве не духовная практика сделала Вас восприимчивым к этому учению?

— Может быть.

<…> — К вам приходят многие люди, получают это учение и обретают проблеск непосредственного восприятия Истины. Но озарение длится лишь миг — возможно, потому, что они не готовы удержаться на должной высоте. Эти люди потом разочаровываются. Они чувствуют…

— Да, да. Они обретают здесь этот проблеск и, полностью удовлетворённые, отправляются к себе на Запад. Но потом они возвращаются и говорят, что по дороге все растеряли.

Здесь была девушка из Ванкувера, рассказывая подобную историю. И сейчас здесь находится парень, который говорит о том же. Той девушке я ответил: «Ты потеряла, потому что старалась удержать. Ты боялась потерять, поэтому и утратила. Это не папашина собственность. Это не нечто, что можно было бы удержать. Вот теперь ты пришла за второй порцией. У тебя был проблеск. Не держись за него. Не пытайся поддержать это состояние. Отпусти его. Не бери в голову. Расслабься. Это не твоя собственность. Это не объект обладания. Проблеск — он и есть проблеск».

— Не полезнее было бы снабдить таких людей средствами, позволяющими оставаться в этом состоянии?

— Лучшее средство — избавиться от намерения удержать.

— Но это значит оставить поиск!

— Да, перестань искать!»

Конец цитаты.

Ключевое описание упасаны здесь (без употребления этого термина) «перестать искать», просто быть, не пытаться ничего удержать или получить, оставаться там, где ты есть, тем, кто ты есть. Это и есть Упасана в высшем смысле. И Упанишада.

Уже Рамана Махарши писал, что Джняна — это очень просто, потому что это уже здесь:

Даже для́ дурачка́
Естество́ так реа́льно,
что в сравне́нии с Ни́м
плод а́млы в руке́
вы́глядит ненастоя́щим.

О Го́споди,
это же та́к легко́!
Знать Себя́, Естество́.
Го́споди! Это же та́к легко́!

Однако после этого утверждения он тут же излагает инструкции по само-исследованию и говорит, что необходимое условие для его успешного выполнения — это Милость, которая появляется благодаря любви преданного.

Как сказал о том же самом Муджи: «Это нельзя построить. Подобно цветку, Оно раскрывается навстречу Свету Милости спонтанно. Но твоя посвящённость Естеству, твоя любовь к Естеству, твоё преклонение перед Естеством должно становиться всё глубже. Всё остальное приходит автоматически. Я открываю тебе эту тайну, чтобы ты не тратил время, пытаясь вырастить то, что всегда здесь и всегда совершенно. И даже если глаза должны быть открыты, не фокусируйся на множестве, фокусируйся на Одном, который даже до Одного.

Милость подготавливает ум к тому, чтобы он понял эти указатели».

Как-то раз Рамана сказал одному из своих преданных на вопрос о Милости, что Милость не может быть дана или передана, потому что Милость — это всё, что есть, и главное — просто не заслонять Её умом.

А вот ещё одно из посланий Пападжи:

Только Любовью, только Любя
можешь ты поддерживать чувство Любви и Покоя.
И тогда эмоции и страх
не будут властвовать над тобой,
потому что ты — в Любви.

Ты должен Любить Высшую Истину.
Преклонение перед Я, Естеством, с Мудростью,
доставит тебе Естество.

Преклоняйся только перед Собой, Естеством,
поклоняйся Естеству, ищи Естество, Себя,
а остальное приложится.
Избегай бесполезных действий и удовольствий.

Просто оставайся в Покое.

После проблесков живой Истины, которые даются ученикам на сатсангах истинных Мастеров, это не должно быть чем-то мистически-непонятным и сложным. Любить сложно только тогда, когда ты не понимаешь, что именно любить. Когда же тебе уже был открыт объект (а скорее — субъект) любви, преклонение перед ним вполне может стать безусильной радостью, а не тяжкой работой. И вот это и есть подлинное, неинтеллектуальное само-исследование, само-внимание. Шри Шанкарачарья в своём классическом тексте «Вивекачудамани» говорит: «Исследование Естества — это не что иное, как преданное поклонение» (стих 32).

И вокруг Раманы Махарши, и вокруг Пападжи, и вокруг Муджи самим их энергетическим полем всегда формировалась атмосфера чистой упасаны, постоянный дух преданности божественному присутствию. Сами сатсанги Пападжи (и всё, что творилось вокруг них) уже были серьёзной глубочайшей упасаной. Однажды в неформальной беседе я спросил Муджи: «Нисаргадатта Махарадж говорит о том, что ум должен быть подготовлен к освобождению. Действительно ли нужна подготовка ума?» Муджи ответил коротко: «Сатсанг подготовит твой ум».

О специфике перевода

Принято считать, что «Чандогья Упанишада» на санскрите — это проза. Это не так. Да, в отличие от многих более поздних Упанишад, она не зафиксирована в каком-либо определенном стихотворном метре, однако она исполняется браминами нараспев, очень ритмично, и если уж и считать её прозой, то это проза ритмическая. Впрочем, прозой не позволяет её считать также её поэтичность, её высота. Именно поэтому в этом переводе она переведена с использованием силлабо-тонического метра (в основном — трёхстопного анапеста, который, в свою очередь, более всего из силлабо-тонических размеров напоминает самый распространённый санскритский размер — ануштубх, которым записаны многие гиты и многие Упанишады).

Такой подход видится оправданным также по той причине, что, поскольку «Чандонья» относится к Самаведе, её структура и исполнение тесно связаны с музыкальной и ритмической традицией, как и сама Самаведа. Да и название этой Упанишады происходит, как уже сказано в первой главке этого предисловия, от слова «чханда» («метр», «стихотворный размер»).

И ещё одна причина, по которой текст переведён ритмически: именно так точнее всего передается энерго-информационная составляющая Писания.

P.S.: Упанишады рекомендуется читать вслух — так эти указатели становятся более эффективны даже для самого́ читающего, ведь они изначально оформились в традиции устной передачи Знания, и эта специфика сохранена в представленных здесь переводах.

ЧАНДОГЬЯ УПАНИШАДА

Шанти-мантра

Ом
Пусть крепки мои члены будут,
пусть мой голос ясно звучит,
пусть цветёт во мне жизни сила —
в слухе, в зрении, в чувствах, в действии.
Всё есть Брахман Упанишад.
Пусть не буду я никогда
пребывать в отвержении Брахмана
и не буду отвергнут Им.
Да! Пусть я никогда, никогда
и ничем не отвергну Брахмана!
Пусть благое всё, в Упанишадах
установленное, воссияет
и во мне, Естеству отдаюсь я
без остатка, всецело, полностью.
Ом шанти шанти шанти

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава Первая

1.1.1
Это Ом, пропевай его так,
этот слог есть Удги́та* Всевышняя —
воспевание, восславление.
Как его пропевать — проясни́м.

1.1.2
Сок и сущность всего — Земля.
Как подвижного, так неподвижного.
Сок Земли — Вода, сок Воды —
все растенья, растений сок —
человеческие существа,
Сок людей — их речь, сок их речи —
несомненно Ригве́да, а сок её —
Самаве́да, а сок её — Ом.

* Слово «Удгита» состоит из двух частей: ud- — «вверх», «высшее»; ǵta –«песнь», «воспевание».

1.1.3
Этот сок — из всех соков сок.
Сок восьмой, высочайший, чистейший!

1.1.4
Что есть мантры Ригведы такое?
Самаведы мантры есть что?
Что такое сам Ом, наконец?

1.1.5
Речь, по сути, сама Ригведа.
Прана, в сущности, Самаведа.
Ом же есть Его пропевание высшее
с глубиною вниманья — Удги́та,
где Ригведа и Самаведа,
речь и Прана находят единство.

1.1.6
Они тают друг в друге здесь,
как мужчина и женщина тают,
обретая своих устремлений
в единеньи желанную цель.

1.1.7
Кто на Ом медитирует так,
обретает в сердце своём
исполнение всех желаний,
ведь Удги́та и есть Полнота.

1.1.8
Этот слог означает согласие.
Изрекающий «Ом» — принимает.
Это верный путь к процветанию.
Знай, что «Ом» означает «Да».
Кто на Ом медитирует так,
обретает в сердце своём
исполнение всех желаний,
ведь Удги́та и есть Полнота.

1.1.9
Ритуалы Вед начинаются
пропеванием слога Ом.
Пропеванием «Ом» начинается
вознесение гимнов богам,
пропеванием «Ом» мы вершим
прославление Бра́хмана высшее.
Это всё — хвала самому
превосходному этому Ому.
Это всё исполняется только
чистотою и силою Ома.

1.1.10
Тот, кто знает это об Оме,
как и тот, кто не знает этого,
произносят Его и силу
из Него извлекают для дел.
Но плоды их дел различаются.
То, что сделано теми, кто ведает
и кто предан Упанишадам,
обладает мощью Реальности.
Таково поклонение верное
безграничному слогу Ом.

Глава Вторая

1.2.1
Сотворил Праджа́пати всех
и богов, и демонов*, и
меж собой они воевали.
Боги взяли на вооружение
пропевание «Ом», Удги́ту,
полагая, что тем победят.

* Как правило, «боги» (дэвы) и «демоны» («асуры») в «Упанишадах» символизируют органы чувств. Функционирование первых просветлено высшим промыслом и святыми Писаниями, а функционирование вторых остается во тьме неведенья.

1.2.2
Поклонялись они и пране,
что сквозь ноздри в Удги́те проходит.
Но в своём невежестве демоны
храм ноздрей осквернили нюхом.

1.2.3
Поклонялись боги и речи,
что звучит как голос в Удги́те.
Но в своём невежестве демоны
осквернили речь правдой-неправдой.

1.2.4
Поклонялись боги и зрению
как самой Удгите, что зрит.
Осквернили виденьями демоны
это зрение — теми и этими.

1.2.5
Поклонялись боги и слуху,
ведь в Удги́те тот «Ом» мы слышим.
Но в своём невежестве демоны
осквернили слух звуками разными.

1.2.6
Поклонялись боги уму,
ведь умом Удги́та вершится.
Но испортили мыслями разными
эти демоны чистый ум.

1.2.7
И тогда они чистой Пране
поклонились, Удги́ту верша.
И как грязь, о скалу ударившись,
разлетелись демоны в стороны.

1.2.8
Так любой, кто зло затаил
или прямо в атаку идёт
на того, кто ведает Прану,
разобьётся, словно о камень.

1.2.9
Этой Праной не знаются запахи
ни приятные, ни отвратные,
ведь Она беспорочна, чиста,
но любая еда доставляется
этой Праной всем пранам, в питание
превращаясь для них. Под конец,
если этот процесс прекращается,
покидают тело все праны,
умирает тело, и только
остается открытым рот.

1.2.10
Так Удги́ту вершил Анги́рас
в незапамятные времена,
поклоняясь Ому как Пране,
и поэтому главная Прана
называется словом «ангирас»:
«а́нга» — органы, «ра́са» — основа.

1.2.11
Так в Удги́те Брихаспати́
поклонялся Пране пречистой,
величается Прана поэтому
этим словом «брихаспати́»,
«Повелитель Величья», ведь речь
есть величие, Прана ж — Господь.

1.2.12
Так в Удгите мудрец Ая́сья
поклонялся чистейшей Пране,
и поэтому Прана зовётся
этим словом «ая́сья», ведь это
означает: «то, что исходит
изо рта». Ая́сья — сам Ом.

1.2.13
А мудрец Бако́, отпрыск Да́лбы
ведал Прану как она есть,
и поэтому избран он был,
чтоб творить Удги́ту для риши
в вековечном лесу Наими́ши.
Он исполнил их просьбу заветную.

1.2.14
Тот, кто ведает Прану, Ей
поклоняясь как Ому в Удги́те,
пребывает нетленным Омом,
обретая в том исполнение
всех желаний своих и целей,
открывая внутри полноту
самого́ Естества Всевышнего.

Глава Третья

1.3.1
А теперь о богах природных:
когда Солнце встаёт и сияет,
сотвори Удги́ту Ему.
Ведь восходит Оно, чтобы петь
этот Ом святой всему миру —
всему сущему благо даруя,
устраняя страх тьмы и неведенье.
И кто ведает так, тот и сам
устраняет страх тьмы и неведенье!

1.3.2
Прана с Солнцем — одно воистину!
То — тепло, и это — тепло.
То и то — уходит, исходит.
То и то — назад возвращается.
То и то — это Ом, Удгита,
им верши поклоненье-Удгиту.

1.3.3
Поклоняйся Вья́не в Удги́те.
Прана — вдох, а выдох — Апа́на,
ну а Вья́на — пауза между.
Эта Вьяна есть сама речь —
при реченьи дыханье поко́ится.

1.3.4
Речь есть Риг, все гимны Ригведы,
и поэтому, их пропевая,
человек теряет дыхание.
Риг есть Са́ма, поэтому также,
пропевая её, мы теряем
вдох и выдох. А Са́ма — Удги́та.
И поэтому вдох и выдох
прекращаются, если вершить
поклоненье-Удгиту поистине.

1.3.5
И по этой же самой причине,
если делает человек
что-то, требующее усилий, —
например, разжигает огонь
через тренье, или бежит,
устремившись в погоне за целью,
или крепкую тетиву́
он натягивает на луке,
останавливается дыханье —
прекращаются вдох и выдох.
Вот поэтому почитать
нужно нам ту задержку дыхания,
называем которую Вьяной, —
поклоняться ей как Удгите.

1.3.6
И в «Удгите» отдельному каждому
поклоняться должны мы слогу.
«Уд» — отдельно, отдельно «ги»,
«та» — отдельно. «Уд» — это Прана,
ведь посредством Праны восходит он,
«ги» есть Речь, извержение слова,
«та» — Еда, основа всего.

1.3.7
Небо — «уд», Пространство есть «ги»,
а Земля — это «та». Солнце — «уд»,
воздух — «ги», а огонь — это «та».
Самаве́да есть «уд», Яджурве́да —
это «ги», а Ригведа есть «та».
Обретают смысл слова́,
если знаешь об этом, и так
ты становишься едоко́м*,
получаешь еду в достатке,
поклоняясь слогам Удгиты.

* «Еда» и «Едок» — в широком смысле «еда» — это всё воспринимаемое через органы чувств, а «едок» — Сознание, которое посредством функции свидетельствования вкушает (проживает) опыты. Поэтому когда в этой Упанишаде, как и в других, говорится о том, что кто-то становится «едоком», в высшем смысле это означает, что он оказывается в позиции чистого свидетельствующего Сознания (чистого Я) — конечного получателя всего воспринимаемого. По сути, «Едок» — сам Брахман. Так, Вайшванара — это не только одно из наименований Сагуна-Брахмана, но и обозначение огня — как желудочного, так и стихийного. А огонь в Ведах, в частности, есть зримый символ субъекта восприятия.

1.3.8
А теперь — о многих желаниях
и о том, как их воплотить.
Почитать нужно Са́му для этого,
поклоняться Са́ме, она
доставляет все эти вещи.

1.3.9
Медитировать также на Риг,
из которого Сама, на ри́ши,
что услышал это, на бога,
во хвалу которого гимн.

1.3.10
И размер нужно тот использовать,
что подходит для почитания.
Для молитвы использовать можно
мантры Са́мы определённые.
Несомненно одно и главное:
состояние почитания.

1.3.11
Почитать направление следует
то, куда обращается просьба.

1.3.12
Завершая молитву, молящийся
должен вглубь себя посмотреть
и подумать о том, что желает он,
и о том, что это исполнится.
Он на этом должен быть полностью
собран весь, и это исполнится.
Что желает, то и исполнится.

КОНЕЦ ФРАГМЕНТА. КНИГУ «НАИВЫСШИЕ УПАНИШАДЫ. ТОМ 2» МОЖНО КУПИТЬ В ВК ПЕРЕВОДЧИКА ИЛИ НА РИДЕРО

ЕСЛИ ВАМ ПОНРАВИЛСЯ ЭТОТ МАТЕРИАЛ, МОЖЕТЕ ПОМОЧЬ САЙТУ >>
Также читайте - возможно по теме:

1. Лев Толстой и самоисследование
2. Книги на выброс. Растворение Тютчева («Всё во мне, и я во всем!..»)